Выходные. Часть 2

Утро. Метель. Болит голова после дня рождения.

Мы сидим в каком-то кабаке и молчим. Я – потому что плохо воспринимаю действительность, он – потому что ему просто нечего сказать.

Наконец молчание нарушает самодовольная фраза:

- Мы все равно победим.

Я кручу соломинкой в бокале с коктейлем. Как можно быть в этом уверенным, когда голосование идет только 3 часа? Мне хочется зарыдать, смахнуть со стола посуду, устроить дебош, но только чтобы сбросить с себя ощущение какой-то безысходности и странное оцепенение.

- Тебе основательно промыли мозги, мой друг, - отвечаю я. – Вы – нацисты.

- А что, Гитлер вот тоже хорошим мужиком был, пока крышу не соврало, - он же экономику Германии поднял! И вообще, у меня даже есть письменная благодарность от Виктора Андреевича...

(- Меня Фашист зовут...

- Ты че, немец, что ли?

- Русский.

- А у меня дед на войне погиб.

- Бывает... (с) Брат-2 – прим. моё)

В конце концов меня обозвали «великорусской шовинисткой» (наверное, слова из лексикона его кандидата) и призвали голосовать против всех. Было сказано еще много бреда, выпито много водки, и мы так ни к чему и не пришли.

А к чему, собственно, мы должны были прийти? Ведь еще два года назад я сказала ему, что не могу быть с ним по разным причинам, и главная – это то, что я его не люблю. Его это не остановило...

Он сам наступил на горло отношениям, в самом начале. Я только приняла правила его игры, потому что мне ничего не оставалось делать. Теперь он решил все вернуть. Не получится, мой друг.

«Я вам окончательно и бесповоротно говорю свое твердое «может быть...» (с)