- Видите ли... предположим... предположим, что вы сели в машину времени и вернулись в тридцать второй год. В Германию. И предположим, вы встречаете Гитлера. Вы убьете его или оставите в живых?
Темные очки старика приблизились к самому лицу Джонни. С Джонни сразу слетел весь хмель, и куда-то девались и разговорчивость, и умные мысли. Все теперь зависело от того, что ему ответит этот старик!
- Ты не шутишь, сынок?
- Нет, не шучу.
<...> Где-то играла музыка. Люди смеялись, танцевали. Где-то в отдалении гудела лампа дневного света. Джонни не мог глаз отвести от обнаженного лезвия, загипнотизированный игрой света на отточенном острие.
- Видишь? - тихо спросил Маркстоун.
- Да, - вздохнул Джонни.
- Я бы вонзил нож в этого убийцу, прямо в его черное и лживое сердце, - сказал Маркстоун. - Я воткнул бы нож по самую рукоятку... а потом повернул бы, вот так. - Он медленно повернул руку с ножом, сначала по часовой, потом против часовой стрелки. На лице его появилась странная улыбка и стали видны гладкие, как у младенца, десны. - Но прежде, - сказал он, - я бы смазал лезвие крысиным ядом.
<...>
- А они меня схватят?
- О чем ты? - До Чака никто не задавал этого вопроса.
- Если я убью его. Они меня схватят? И подвесят на фонарном столбе, чтобы я дрыгнул в воздухе ножками.
- Не знаю, - сказал Джонни. - Но скорее всего они тебя схватят.
- Ну и ладно. Я бы так и так убил его.
- Значит, убил бы?
- Ясное дело. - Чак ухмыльнулся. - Запасся бы цианистым калием, или зашил в воротник рубашки бритвенное лезвие, или еще что-нибудь такое. Чтобы не измывались, когда схватят. Но я бы это сделал. Иначе я бы с ума сходил, что все они, эти миллионы погибших по его милости, будут преследовать меня до самой смерти.
(с) Стивен Кинг, "Мертвая зона"